# 216630   
Главная страница VIPERSON.RU

<< Назад

Версия для печати





Анатолий УТКИН: О перспективах отношений между Россией и ЕС


   Волею объективных обстоятельств Европе суждено оставаться главным направлением реализации интересов России во внешнем мире, и основной путь осуществления этих интересов пролегает через Европейский Союз. На ЕС сегодня приходится 40 процентов российского внешнеторгового оборота. На страны Европейского Союза приходится треть иностранных инвестиций в российскую экономику. Предполагаемое расширение ЕС за счет центральноевропейских и прибалтийских стран может привести к увеличению доли ЕС по этим показателям до 50 и 40 процентов соответственно. Стало быть, половина внешнеэкономических связей нашей страны окажется в недалеком будущем связанной с европейским направлением, с Европой.

Именно в свете этого для нас исключительную значимость представляет позиция центральных органов интегрирующегося западноевропейского центра. Европейский совет на Кельнском саммите ЕС в июне 1999 г. утвердил Коллективную стратегию ЕС по отношению к России. В общем и целом эта стратегия является сигналом доброй воли со стороны ЕС, показателем желания развивать отношения с Россией на самых разных направлениях. При этом следует отметить наличие в ней сугубо общих пожеланий (типа суесловия о `стабильной, демократической, процветающей России как неотъемлемой части объединенной Европы`). В формулировках политики ЕС нет гарантий того, что определенные ее положения не вступят в противоречие с курсом Российской Федерации. На фоне этой зыбкой позиции встает важнейший вопрос, не будет ли расширение ЕС (при сохраняющемся и даже углубляющемся экономическом разрыве между Европой и Россией) способствовать появлению новых разделительных линий (таможенных, визовых), не приведет ли оно к сужению рынка сбыта некоторых видов российской продукции, не будет ли способствовать усилению сырьевого характера российского экспорта на европейский Запад?

Стремление ЕС опекать Россию в процессе создания институтов гражданского общества и рыночной экономики, проходящее лейтмотивом через весь текст декларируемой Стратегии, не учитывает, того, что Россия во многих отношениях находится в иной исторической эпохе, нежели Европа. Эта почти сознательная `слепота` и жесткость говорит о том, что Европе отдача от ее усилий нужна уже сейчас - конкретно и видимо. Поэтому неудивительно, что любые проявления российской самостоятельности воспринимаются западноевропейскими правительствами так болезненно. Чеченские события - весьма убедительный пример подобной задействованности Западной Европы. В Западной Европе растут опасения, что действия федеральных властей в Чечне, идущие наперекор советам и пожеланиям европейских лидеров, могут дискредитировать ту направляющую и координирующую роль, которую ЕС взял на себя в трансформации посткоммунистического мира. Превратить ее лидерство в пустую говорильню. В этом смысле Европейскому Союзу уже достаточно его провалов на Балканах.

Следует предположить, что содержащийся в Коллективной стратегии набор приоритетов будет реализовываться в неком `рваном` темпе. Обособленность России от Европы (сравнительно с другими посткоммунистическими странами) неизбежно сохранится в обозримый исторический период. Барьеры между РФ и ЕС, как видится, отнюдь не снижаются.

Поэтому, учитывая остроту разделяющих проблем и силу объективных обстоятельств, России не следует выдвигать заведомо невыполнимых пожеланий, таких как о вступлении в ЕС (так же, как и в НАТО), а скорее сосредоточиться на укреплении тех инструментах, которые имеются в наличии и которые могут стать более эффективными. Даже Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС) пока еще не может быть выполнено в части, касающейся создания зоны свободной торговли: слишком велик разрыв, слишком много нужно еще сделать для перестройки всей структуры российской экономики, чтобы она могла выдерживать конкуренцию западноевропейских и прочих производителей.



Некоторые проблемы экономических взаимоотношений


В сфере экономики обе стороны заинтересованы друг в друге. Взаимная торговля нужна не только России, но и Европе, которая зависит от поставок российских нефти и газа. Правда преобладание узкой сырьевой направленности российского экспорта никак не может быть записано в плюс экономическим отношениям Россия-Европа. Желая исправить подобный перекос, Россия чрезвычайно заинтересована в том, чтобы приоритетной областью становилось инвестирование ЕС в ее экономику.

Как известно, западноевропейские страны (и в первую очередь Германия) являются основными кредиторами России, с которыми в первую очередь придется решать проблему реструктуризации советских и российских долгов по линии Парижского клуба. Неудивительно, что Россия заинтересована в поддержке Европейского Союза на саммитах `большой семерки`, где речь заходит о существенном списании наших внешних долгов.

Следует добиваться признания Европейским Союзом России страной с рыночной экономикой - отсутствие такого признания позволяет странам ЕС использовать против российского экспорта, вводить антидемпинговые процедуры, которые хотя и составляют в настоящее время весьма незначительную долю взаимного торгового оборота, но явятся серьезной проблемой по мере диверсификации экономических связей нашей страны.

Россия должна актуализировать реализацию таких важнейших для России экономических проблем, как внешние инвестиции и меры по содействию бизнесу. В практике как российских так и западных инвесторов преобладает тенденция вкладывать капиталы прежде всего в крупные и главным образом крупнейшие предприятия. Это предполагает, что и сам этот инвестор относится к элите крупного капитала. Между тем статистика показывает, что основой системы частного предпринимательства является как раз мелкий и средний бизнес. (Во всяком случае, напомним что в Соединенных Штатах в этой сфере создается две трети ВВП страны). Видимо и наше предпринимательство не может процветать лишь за счет олигархов. В нашем экономическом сотрудничестве с ЕС целесообразно было бы активизировать частных инвесторов частного и среднего предпринимательства. Следует, помимо прочего, учитывать трудности и гигантов, и малых фирм. Крупный западноевропейский бизнес не склонен заниматься мелкими сделками, а мелкое и среднее западноевропейское предпринимательство инвестирует свой капитал в Россию даже в совместные предприятия, не говоря уже о индивидуальных проектах с большими опасениями.

Помощь в решении этой важнейшей проблемы могло бы оказать создание совместного (РФ и ЕС) страхового фонда (или другой организации - банка, страховой компанией и т.д.), который предоставлял бы государственные гарантии мелким и средним западноевропейским и российским бизнесменам (в случае создания ими совместных предприятий с предпринимателями из стран ЕС). Это страховало бы их от риска, с которым сопряжено вложение их капиталов в неструктурированный и находящийся под воздействием криминалитета рынок.

Стоило бы подумать о разрешении наиболее известным западным банкам открывать свои филиалы в России с полным собственным обслуживанием ими финансовых операций. Это было бы выгодным с точки зрения привлечения западных инвесторов в российскую экономику, равно как и выхода российской банковской системы на более высокий уровень. И если бы Россия начала этот процесс с выдачи разрешений прежде всего банкам стран ЕС, это позволило бы России играть в своих интересах на соперничестве доллара и евро. Вероятно можно было бы пойти дальше - предложить ЕС более активно участвовать в создании рыночной инфраструктуры в России по принципу `ваш капитал, наша рабочая сила`. При этом надо учесть, что отдача (прибыль) от вложений в создание инфраструктура рынка не бывает скорой и здесь потребуется определенная компенсация для западных банков со стороны России.

В ряду наиболее актуальных задач во взаимодействии с ЕС находится борьба с организованной преступностью, отмыванием денег, а также осуществление совместных проектов переработки ядерных отходов и оздоровление окружающей среды, в первую очередь на северо-западе России.

Для ЕС в последнее время оценка состояния правовой системы в России приобрела даже большее значение, чем вопрос о темпах и последовательности в проведении собственно экономических реформ. Речь идет, в частности, о расширении возможностей взаимодействия между Европолом и соответствующими ведомственными структурами РФ в совместной борьбе против преступлений, а также определенная помощь со стороны ЕС в совершенствовании деятельности нынешней российской правовой системы, требующей существенных корректив.

Что касается проблем ядерной и экологической безопасности, то в этом направлении достигнут заметный прогресс на переговорах о `Многосторонней ядерной и экологической программе в России`. Данное соглашение можно рассматривать как один из примеров реального практического взаимодействия между Россией и ЕС.



Отношения в сфере обороны и безопасности


Отношения в сфере обороны и безопасности являются весьма важными по линии Россия-ЕС. В первую очередь это вызывается тем, что в последнее время именно задачи европейской обороны и военно-политической интеграции выходят на центральное место в политической повестке дня Западной Европы и обусловливают развитие нынешнего процесса важных реформ Европейского альянса. То, как эти проблемы будут решаться, несомненно отразится на позиции России в европейском раскладе сил.

Мощный импульс к переосмыслению Евросоюзом своей роли в сфере безопасности и усилению интеграционных процессов в западноевропейском регионе дала война на Балканах, которая показала зависимость Западной Европы от США. Уроки, вынесенные европейскими участниками из военно-воздушной кампании НАТО на Балканах, стимулировали (свидетельством чего явились кельнский, хельсинкский и лиссабонский саммиты ЕС, прошедшие в июне 1999, декабре 1999 и марте 2000 гг.) стремление Западной Европы сформировать европейскую идентичность в сфере обороны и безопасности вокруг ЕС на основе расширения компетенции и механизмов этого союза, поглощения ЗЕС и создания собственных инструментов военной политики. Данный процесс открывает перед Россией возможности выстраивания отношений с Евросоюзом на новых основаниях, которые еще совсем недавно были нереальны в условиях абсолютной гегемонии атлантического Альянса. Потенциал этих возможностей нуждается в глубоком и взвешенном осмыслении со стороны России.

Представляет интерес то обстоятельство, что на хельсинском саммите ЕС Россия называлась в качестве реального будущего участника сил быстрого реагирования в операциях по разрешению кризисных ситуаций в случае их возникновения. Возможное соглашение об участии частей Российской армии в многонациональных европейских силах, выполняющих миротворческие операции под эгидой ЕС, требует проработки всего комплекса условий взаимодействия России и ЕС по проблемам кризисного урегулирования. В этом контексте заслуживает внимания постановка вопроса о совместной разработке специального договорного статуса для российской стороны, который предусматривал бы не только механизм консультаций, но и оговаривал бы, в каких случаях она наделялась бы правом участия в принятии решений по миротворческим операциям, проводимых под эгидой ЕС и какими бы были российские контрольные функции. В противном случае было бы необходимо говорить о придании более существенного веса механизму консультаций, учитывая имеющийся негативный опыт, накопившийся при сотрудничестве с НАТО (своеволие Североатлантического блока в Югославии, неэффективность СПС).

Российская сторона должна противиться созданию такой договорной основы, которая допускала бы возможность возникновения ситуаций, при которых ее будут просто ставить перед свершившимся фактом, особенно когда речь идет об осуществлении вмешательства в жизненно важных для нее регионах. Важно согласование концептуальных подходов к оценке кризисов в Европе. Ее актуальность диктуется принципиальными разногласиями между РФ и ЕС в связи с тем, что Евросоюз склоняется к примату права на `гуманитарную интервенцию` над государственным суверенитетом.

Определение подхода России к военно-политическому измерению европейской интеграции приобретает на данном этапе особую актуальность в связи со стремлением ЕС взять на себя большую меру ответственности за безопасность в Европе. России было бы целесообразно включиться в этот процесс, поскольку линию нового раздела Европы может провести не только НАТО, но и ЕС. Отстраненность России от европейских интеграционных процессов могла бы способствовать ее изоляции на континенте в не меньшей степени, чем геополитическая экспансия НАТО.

Сейчас, когда вырабатываются ключевые решения по формированию в лице ЕС дееспособного военно-политического института Европы, инициатива РФ по присоединению к формирующимся военно-политическим структурам Евросоюза послужила бы поддержкой тех кругов в Западной Европе, которые ориентированы на специфически европейские потребности и которые отстаивают более самостоятельный статус для создаваемых европейских сил быстрого реагирования, нежели тот, который хотели бы видеть США, не желающие ослабления натовского доминирования в европейской архитектуре безопасности. Если санкционирование использования европейских сил будет закреплено за Советом НАТО, как этого добивается Вашингтон (`право первого отказа`), то политическая зависимость Западной Европы от решений, принимаемых в Вашингтоне, сохранится даже при фактическом неучастии США в европейской операции. В то же время возрастающие претензии ЕС на роль эффективной структуры безопасности предполагают необходимость налаживания диалога с российской стороной.

ЕС видимо предстоит вложить большие средства в создание собственного боевого потенциала ради проведения операций по реагированию на кризисы вне рамок НАТО. Но на это уйдут многие годы, если учесть, что у ЕС нет спутниково-разведывательных систем и некоторых других компонентов, необходимых для эффективного ведения боевых действий-без помощи США или России создаваемые ЕС силы будут еще долгое время сильно ограничены в своих возможностях. Уже сейчас ЕС сталкивается с большими трудностями - для финансирования расходов по созданию европейских сил необходимы миллиарды евро, а эти затраты не предусмотрены в национальных бюджетах на оборону, как и в бюджете самого ЕС. Москве следует учесть готовность Евросоюза рассматривать вопрос о возможном участии третьих стран в операциях ЕС по урегулированию кризисов. Вклад России в обеспечение потребностей Евросоюза может состоять в: 1) предоставлении своих морских и авиационных средств для переброски войск ЕС (с помощью военно-транспортной авиации и десантных кораблей), 2) в добывании и анализе информации по району кризиса с помощью российских спутников, 3) достижении соглашения с военными структурами ЕС об условиях использования российской глобальной навигационной системы ГЛОНАСС - все это помогло бы Евросоюзу в достижении определенного уровня независимости от США в проведением операций по поддержанию мира в зоне конфликта. А России это дало бы дополнительное право претендовать на участие в выработке решений по урегулированию подобных конфликтов.

Дабы не предвосхищать, какой конкретно формат двустороннего сотрудничества может быть наиболее подходящим, возможности такого участия России могут быть спонтанными. Военно-политическая составляющая отношений ЕС-Россия не обязательно должна дожидаться наступления более тесного взаимодействия двух сторон в других областях, поскольку трудности с решением вопроса о статусе РФ при ЕС могут заблокировать всякое движение вперед. Возможными направлениями двустороннего сотрудничества в военной области могли бы стать и совместные маневры с Еврокорпусом, ЕВРОФОР и ЕВРОМОРФОР по наработке навыков взаимодействия в урегулировании конфликтов и операционной совместимости.

Представляется необходимым пересмотр укоренившейся в России точки зрения (она - прямое наследие тех времен, когда существовали две сверхдержавы - СССР и США), когда вопросы сотрудничества в военной сфере считались исключительной прерогативой отношений Москвы и Вашингтона. Возможно, достижение соглашений между РФ и ЕС по военно-промышленной кооперации, позволило бы Евросоюзу сократить затраты и сроки оснащения `европейских сил` военной техникой, а Москве сблизиться с западноевропейской военной машиной.

Другое предложение Москвы может состоять в рассмотрении вопроса о возможностях участия РФ в работе Комитета по гражданским мерам урегулирования кризисов, который сейчас создает ЕС. Следует подчеркнуть важность сотрудничества между российской стороной и ЕС в решении целого спектра проблем, связанных с предотвращением кризисных ситуаций и с невоенными методами их урегулирования, что могло бы способствовать необходимому для европейской безопасности увеличению удельного веса именно этих подходов в противовес силовым решениям. Важно отметить тенденции последнего времени - они указывают на изменение природы Европейского Союза, берущего на себя решение военных задач, и это дает основания для более сдержанного отношения к категоричным выводам о том, что мирные методы урегулирования кризисов будут превалировать над военно-силовыми в его стратегии.

Регулярному обмену мнениями способствовало бы формирование совместных групп экспертов по различным аспектам безопасности в рамках механизма Совета сотрудничества Россия-ЕС, который целесообразно было бы расширить.

России необходимо реалистично воспринимать существующие возможности ЕС, а главное - четко уяснить, какими должны быть цели российских инициатив в сфере взаимодействия с этой структурой. Нужно учитывать, что в нынешний период трений между США и Западной Европой по поводу перераспределения сфер ответственности в сфере обороны и безопасности российские инициативы могут восприниматься членами трансатлантического сообщества как возвращение Москвы к тактике стимуляции раскола, вбивания клина между ними. Поэтому непременным условием должна быть чрезвычайная осторожность, определенная деликатность в выдвижении российских предложений по военному сотрудничеству РФ-ЕС, исключающая даже намек на подобные намерения России.

Хотя усиление военного компонента в ЕС может иметь далеко не однозначные последствия и способно внести свой вклад в создание новых разделительных линий в Европе, Россия своим участием могла бы - при проведении последовательной линии - уменьшить отрицательные последствия этого явления. Формирование механизмов военно-политического сотрудничества РФ с ЕС при определенном развитии событий могло бы способствовать частичному размыванию натоцентризма в формирующемся новом миропорядке в Европе, большему плюрализму новой европейской архитектуры, расширило бы пространство для маневра российской дипломатии в европейском регионе.



Различные конфигурации сотрудничества с Европой


Сочетание многостороннего сотрудничества с контактами по линии отдельных ведущих стран Европы приобретает новое значение. В данном контексте было бы неверным увлечься созданием конъюнктурных `осей` по типу треугольника Россия-Франция-Германия, который фактически сошел на нет после отставки Б. Ельцина и резкой реакции Парижа и Берлина на политику РФ в Чечне. Нетрудно предположить, что Европа будет опасаться того, что сотрудничество в подобных двух- или трехсторонних рамках может спровоцировать ренационализацию внешней и оборонной политики стран ЕС и подвергнуть опасности саму логику европейской интеграции в этих областях. Многосторонность важна и с точки зрения участия малых стран, которые, видимо, с недоверием будут воспринимать любые форумы российско-европейского сотрудничества (особенно в области безопасности), где задействованы лишь ведущие державы.

У России попытка создания подобных `осей`, `треугольников` и т.п. будет создавать неверное восприятие расстановки сил в Европе и на Западе, порождать разочарование, когда страны, которые она считала наиболее близкими себе по духу, по какой-то причине расходятся с ней. Сотрудничество по такой схеме в слишком большой степени зависит от личных отношений лидеров.

Необходимо учесть малопродуктивный опыт российско-натовского сотрудничества по схеме Совместного постоянного совета, в которое изначально был заложен биполярный подход, совершенно не отражающий современную европейскую реальность. Кроме того, России далеко не всегда удается даже вынести на обсуждение СПС Россия-НАТО те вопросы, которые она считает нужными затронуть. Необходимо в отношениях с ЕС избежать повторения тех ошибок, которые были допущены в отношениях с НАТО и которые во многом были вызваны страхом перед расширением Альянса на восток.

В целом следует делать больший акцент на сотрудничестве по схеме Россия - ЕС - США, ведь многие актуальные вопросы, в том числе расширение евроатлантических институтов и его последствия для России и вообще европейской архитектуры целесообразнее обсуждать именно в таком тройственном формате. Положительная сторона такого варианта в том, что американский и европейский углы не будут искусственно отделены друг от друга.

Между тем формат переговоров Россия - ЕС - США позволяет Москве выйти в своем взаимодействии с Европейским союзом за рамки главным образом экономических отношений, где российские позиции не особенно сильны, и ввести их в русло военно-политических отношений, где наши позиции более прочны. Причем обсуждая в масштабе этой тройки экономические отношения, Россия могла бы в ряде случаев сближаться с Соединенными Штатами, создавая элемент давления на ЕС, а обсуждая в том же составе военно-политические проблемы, она могла бы опереться на ЕС, создавая определенный элемент давления на США. Такая тактика могла бы затрагивать ряд проблем: стремление США построить национальную систему ПРО, попытки ЕС `европеизировать` европейскую безопасность (и НАТО), дальнейшее расширение НАТО на восток. Каждому из этой тройки предстоит принять трудные решения по всем этим проблемам, между тем взаимодействие в рамках треугольника может дать всем сторонам большее поле для маневра.

Представляется, что при рассмотрении проблемы минимизации ущерба российским национальным интересам в связи с перспективами дальнейшего расширения НАТО на восток, целесообразно подчеркивать перед европейскими партнерами особо болезненное восприятие Россией возможного вступления в недалеком будущем в НАТО трех прибалтийских государств, и в целом проблемы распространения североатлантических структур на бывшие республики СССР. К сожалению и Россия, и Запад уже жестко обозначили свои позиции по этому вопросу, позиции, которые очень плохо стыкуются между собой. В целом у Москвы не должно быть иллюзий - было бы трудно рассчитывать на ЕС как на возможную полноценную альтернативу НАТО, поскольку эти две структуры при всем разворачивающемся соперничестве между ними еще долго будут взаимодополняющими. Хотя расширение ЕС и расширение НАТО независимы друг от друга, пока вряд ли можно представить себе, чтобы ЕС долгое время расширялся вне НАТО, и поэтому, например, предлагая прибалтийским странам `европейскую` альтернативу взамен `атлантической` следует учитывать всю сложность реализации данной задачи.

Тем не менее представляется все же возможным попробовать провести обсуждение этого вопроса в рамках треугольника Россия - ЕС - США. Россия могла бы предложить своим партнерам, скажем, следующую схему решения проблемы. ЕС определяет график вступления трех прибалтийских стран в альянс и в рамках формирующейся Общей внешней политики и политики безопасности, а также общей европейской политики безопасности и обороны решается проблема их безопасности. В этой связи представляется знаковым заявление Президента Европейской комиссии Р. Проди в ходе его пребывания с визитом в Латвии в феврале 2000 года о том, что `любая атака или агрессия против одного члена ЕС будет рассматриваться как атака или агрессия против всего ЕС, что является самой надежной гарантией`.

Вне зависимости от скорости приема в ЕС Эстония, Латвия и Литва, как представляется, станут участниками создающихся европейских сил быстрого реагирования, а США, ЕС и Россия, выступают гарантами безопасности трех прибалтийских государств. Причем любые действия в направлении обеспечения их безопасности, предпринимаемые гарантами, имеют легитимную силу только в условиях консенсуса между тремя сторонами. Вхождение трех стран в ЕС синхронизируется с процессом сближения России с НАТО, прогресс на одном направлении сопровождается продвижением на другом.



Конкретные проекты


Следует особо отметить, что при общей отсылке к факту грандиозных собственных богатств обширной России, мы не часто выступаем перед Западной Европой с конкретными планами по использованию и освоению этих богатств и возможностей. Между тем некоторые проекты могли бы быть реализованы в относительно недалеком будущем.

Западноевропейский авиастроительный бизнес испытывает серьезные опасения перед фактом близости к фактической монополии в сфере строительства широкофюзеляжных пассажирских самолетов почти неодолимым американским консорциумом `Боинг-Локхид-Макдоннел-Дуглас-Мартин-Мариетта`. В этой обстановке было бы целесообразно предложить сотрудничество российских фирм (Туполева, Антонова и др.) западноевропейскому конгломерату, состоящему из германской ДАСА, французской `Аэроспасьяль` и английской `Бритиш Эйруэйз`. Совместное производство самолетов не только спасло бы российскую авиационную промышленность, но и скрепило бы единство большой Европы перед американским технологическим и экономическим наступлением.

Большое отставание России (всего лишь 3 % населения имеют хоть какой-то контакт с Интернетом (по сравнению с 40 % в США) грозит качественным отставанием страны в век необратимой глобализации. Проект общеевропейской Силикон-вэлли мог бы объединить российскую математическую школу с технологией `Сименса` и `Алкатель`. Местом реализации подобного проекта могла бы быть любая долина от Смоленска до Магадана.

Создание трансконтинентальной перспективной магистральной сети автомобильных дорог должно быть обсуждено с руководством ЕС. Осью должна быть автомагистраль Париж - Екатеринбург (через Берлин, Варшаву, Минск и Москву). Рекрутирование в строительные бригады дорого- и мостостроителей должно получить государственный приоритет в условиях массовой безработицы в российском обществе и относительной дешевизны рабочей силы в РФ.

Как и в далекие 1930-е годы следует призвать в РФ квалифицированных специалистов из 15-процентной армии квалифицированных западноевропейских безработных (впечатляет опыт турецких строителей). Можно было бы пригласить компании, теряющие позиции в условиях суровой внутринациональной конкуренции в пределах Западной Европы. Идея новой `Немецкой слободы` 300 лет спустя имеет сугубо позитивное значение - в противном случае западный опыт будет доставаться нам еще более дорогим путем.

Контейнерная магистраль Западная Европа - Восточная Азия должна получить приоритетное значение. Между Амстердамом и Находкой должен быть создан комплекс складских контейнерных помещений. Аэропорты на всем этом огромном пути должны быть тесно связаны с соседними контейнерными железнодорожными перевозками. Это транзит будущего.

Создание общеевропейского телеканала (типа франко-германского АРТЕ) и общеевропейской газеты на четырех языках - `Время Европы` - на английском, русском, немецком и французском языках на основе `Таймс`, `Монд`, `Вельт` и избранной по конкурсу российской газеты позволило бы формировать мироощущение и мировоззрение европейца.

Идея вступления в НАТО должна быть проработана с европейскими членами альянса. В условиях (вышеприведенных) игнорирования кандидатуры России как первый шаг мог бы привлечь внимание проект `Европейского корпуса` для борьбы с терроризмом и чрезвычайными ситуациями в континентальных рамках.

Панъевропейское космическое агентство зримо соединило бы опыт двух половин Европы. Запуск коммерческих спутников, спутников телевещания, метеорологических и пр. создал бы естественные узы.



--------------------------------------------------------------------------------


Сейчас, когда страны, входящие в ЕС, вступают в новый крайне важный период, когда функционирование Единого внутреннего рынка и Экономического и валютного союза дополняется активным формированием общей европейской внешней политики, безопасности и обороны, для Москвы чрезвычайно важно выступать в качестве особо активного участника диалога, способного своевременно предложить свою программу взаимоотношений с ключевым европейским институтом. Такая программа должна помочь предотвратить вытеснение России с европейской арены в качестве активного субъекта и сделать ее равноправным участником важнейших европейских процессов. В противном случае России придется развивать свой потенциал в условиях изоляции.


24.11.2004


`Новая Политика`, 2004



Дата публикации: 03.01.2005
Рейтинг док. : 604



Уткин Анатолий Иванович








Облегченная версия:

Анатолий УТКИН: О перспективах отношений между Россией и ЕС



<< Назад

Главная страница VIPERSON.RU



Рейтинг@Mail.ru